ПСИХОЛОГИЗМ И АНТИПСИХОЛОГИЗМ

Эти понятия фиксируют вопросы о возможности использования в философии, прежде всего в теории познания, психологических понятий и представлений, о допустимости принятия психологии как науки о сознании (посредством которого человеку даются любые явления) в качестве базисной науки, фундирующей самою философию. Термин *психологизм* впервые использовался в первой половине XIX в. нем. философами Я. Фризом (1773-1843) и Ф. Бенеке (1798-1854) для обозначения философского направления, противоположного гегельянству. Кантианец Я. Фриз считал основой философии психологическую антропологию. Он истолковал учение Канта в духе психологизма, полагая, что априорные элементы познания могут быть установлены эмпирически. В общем же плане психологизм, как философско-методологическая позиция, полагает, что проблемы философских дисциплин (эпистемологии, логики, философии науки и т.п.) могут быть решены с помощью понятий и методов одной из позитивных наук психологии. При этом психология трактуется как некая основополагающая наука о сознании и мышлении и понимается в обобщенном виде. В более конкретном смысле психологизм возник как методологический подход в логике, трактующий ее основные понятия с психологической точки зрения. Необходимость логических законов усматривается его сторонниками в непосредственных ассоциациях сознания, а суждения и умозаключения, таким образом, являются сознательным синтезом представлений, реализуемым в *живом процессе* мысли. Поскольку для психологистов мышление и язык представляют собой весьма отличные способности человека, то логика не должна ограничиваться изучением только языковых форм мысли. Ее основная задача исследовать внутренние механизмы познавательного процесса, опираясь на психологические методы. Психологизм был достаточно влиятельной установкой с середины XIX в. Следует отметить, что новаторские работы Дж. Буля, Фреге и Э. Шредера по логике были восприняты его представителями как возрождение схоластики, что вызвало убедительную ответную критику и привело к ослаблению философского влияния психологизма в начале XX в. Вместе с тем в это время возник весьма своеобразный вариант психологизма в рамках *неофризовской школы* кантианства, возглавляемой Нельсоном. Представители этой школы видели ядро кантовской философии в критицизме, и, воспринимая учение Канта под влиянием взглядов Я. Фриза, доказывали невозможность создания нормативной теории познания. С их точки зрения, всякая теория познания, основная цель которой установление критериев истинности знания, в свою очередь является знанием и, следовательно, уже предполагает наличие такого критерия, т.е. содержит в себе логический *порочный круг* . Значимость априорных форм познания представители неофризовской школы пытались обосновать методом психологической интроспекции. В противовес этому в неокантианстве Марбургской и Баденской школ преобладала тенденция к поискам в философии Канта основ для разработки философской концепции познания объективно-идеалистического характера. Неокантианцы Марбургской школы (Коген, Наторп, Кассирер и др.) предложили антипсихологическую и, в целом, антинатуралистическую программу обоснования научного знания, в которой акцент делался на логической стороне кантовского учения, а познание рассматривалось как понятийное конструирование. С позиций этой школы, бессмысленно постигать психологию человека, чтобы выявить трансцендентальную логику и установить объективные свойства познания. Необходимо выделить такие свойства и характеристики последнего, которые не зависят не только от познающего субъекта, но и от конкретной области знания. Сходный по направленности с неокантианским, но иной по форме и способам аргументации антипсихологизм был характерен для неопозитивизма. Продолжая эмпирицистскую линию Маха, неопозитивисты искали основу знания в непосредственно воспринимаемом, в sense data, пытаясь, однако, преодолеть психологизм и натурализм, свойственный эмпириокритицизму Маха. Рассматривая структуру научного знания с помощью строгих логических средств, неопозитивизм постепенно пришел к позиции умеренного редукционизма, приняв требование косвенной сводимости научных положений к констатации чувственных данных. Важным шагом в преодолении психологизма в логическом позитивизме было также введенное Рейхенбахом различение *контекста открытия* и *контекста обоснования* знания. Эпистемология и методология науки должны заниматься только такими проблемами, которые относятся ко второму *контексту*, тогда как проблематика первого оставляется *психологии научного творчества*. В философии науки постпозитивизма это жесткое различие стало оспариваться (Полани, Н.Р. Хэнсон, Фейерабенд и др.) в пользу создания более *человечески соразмерных* и в этом смысле допускающих психологизм моделей познания. Начиная с *Логических исследований* и затем с программной статьи *Философия как строгая наука* принципиальным противником психологизма выступил Гуссерль. Психологизм для него только часть более общего заблуждения натурализма. Для последнего все существующее или отождествляется с физической природой, или допускается существование психического, находящегося от физического в причинно-функциональной зависимости. В переходе к не-психологически понимаемой субъективности Гуссерль видел избавление от *натурализирования* разума не только в гносеологии и теории науки, но и в человеческой культуре в целом, поскольку натурализм, по его мнению, стремится сделать относительными не только смысловые данности сознания, но и абсолютные идеалы и нормы. Объективирующему пониманию психического и натуралистическому релятивизму Гуссерль противопоставил методологию строгой науки о сознании, феноменологическим обоснованием возможности которой является структурное единство интенциональности. М.И. Салазкина Гуссерль Э. Логические исследования СПб., 1909; Кассирер Э. Познание и действительность. СПб., 1996; Фреге Г. Предмет. Значение. Смысл. М., 1996; Твардовский К. Логико-философские и психологические исследования. М., 1997.